Через два дня католики во всем мире будут отмечать один из самых важных своих праздников – Рождество Христово. В этот день три рождественские мессы пройдут и в Твери, в католическом храме Преображения Господня.
Напомним вкратце историю этого здания, сегодня являющегося украшением нашего города. Первый храм был построен в 1864 году, когда католиков латинского обряда в Твери было уже немало. После революции его закрыли и разорили, а в 1974 году разрушили.
В 2003 году на этом же самом месте появилось новое красивое строение из красного кирпича, сочетающее стили готики и модерна. Жители Твери помнят отца Марека Тачиковского, который 12 лет был настоятелем прихода, но по состоянию здоровья вынужден два года назад уйти.
С 29 сентября этого года у храма новый настоятель прихода – священник Михаил Нуцковский. Накануне Рождества он рассказывает нашим читателям о своем жизненном пути, о языке богослужения и о том, всегда ли надо следовать традициям.
– Отец Михаил, вы в Твери больше двух месяцев. Ваши первые впечатления?
– Я встречаю здесь очень хороших людей. У меня позитивный опыт общения с администрацией города, с приходом. Храм замечательный, хотя в зимний период здесь холодновато. Город еще не знаю, но сам факт, что рядом Волга и можно пройтись по набережной, вызывает только положительные эмоции.
– Когда вы впервые в своей жизни пришли в церковь?
– Не пришел – меня принесли. Родился я на Западной Украине, мой родной язык – польский. Вырос в религиозной семье, которая дала мне пример веры. Даже когда школьникам запрещали ходить в церковь, воскресенье, когда служили мессу, всегда было для меня святым днем. Подростком служил в алтаре, а когда началась перестройка и пришло время возвращать храмы, я принял решение стать священником. В Советском Союзе тогда были две семинарии – в Риге и Каунасе. Я учился в Риге, после армии попал в Польшу. Я – гражданин РФ, в России живу с 2002 года. Последние два года служил в Кракове.
– Если сравнить тверской приход с краковским?
– Нельзя сравнивать. Каждый приход связан с местом, где люди живут, с его ментальностью и культурой. Я десять лет был настоятелем в Ростове-на-Дону, там, как и здесь, была многонациональная община. Многие люди помнили о том, как они жили в Белоруссии, Украине, Казахстане, о том опыте, который им передали родители.
Община в Твери небольшая, но католиков намного больше, чем приходят в храм: сказываются последствия пандемии. Кризис миновал, но людям вернуться в привычное русло тяжеловато. И это касается не только церковной жизни – многие научились работать на удаленке. Этот формат чреват тем, что человек может быстро потерять духовную пищу, потому что таинства через Интернет не совершаются.
– Католическая церковь – вселенская, далекая от национальных идей. Но к вам в храм приходят люди разных этнических групп.
– Когда меня спрашивают о моей национальности, всегда отвечаю, что я католический священник. Национальность не важна. Я жил в разных странах, учился в Италии, служил в Польше, на Мальте, на Востоке. Святой Павел сказал: «Для грека я грек, для римлянина – римлянин». У нас немало студентов из Нигерии, Индии, других стран. Но из-за сложностей, связанных с пандемией, их стало намного меньше. Большинство прихожан, конечно, – это жители Твери.
Тверская земля многонациональна, здесь и выходцы из княжеств Литовского и Польского, и из Западной Европы, и потомки переселенцев из Поволжья. Обогащаясь культурно и религиозно, стремясь к Богу, люди становятся ближе друг к другу. Большинство не исключает меньшинства. Хорошо, когда есть взаимопонимание, плохо, когда начинаются преследования, как это было после революции, – они затронули все религиозные объединения, пострадали и православные, и католики, и мусульмане, и иудеи, и протестанты.
– Хорошо, национальности нет, но язык-то есть. На каком вы служите? В московском костеле службы идут на восьми языках, а как у нас?
– У нас только на русском. Раньше, когда еще было живо старшее поколение, служили на польском. Люди приходят в храм, чтобы пообщаться с Богом, это не театр – чтобы послушать и посмотреть, и не языковые курсы. Как объединяться в молитве на языке, который люди не понимают? Если будут студенты, которые плохо понимают русский, будет служба на английском. Будет группа говорящих на польском – буду на польском. Когда меня спрашивают про язык, на котором идет богослужения, я говорю: «Ты не говоришь с родителями на латыни. С Богом мы говорим на том языке, на котором привыкли общаться с родителями».
– Есть у вас любимый святой?
– Да, святой Иоанн Боско. Я принадлежу к монашескому ордену салезианцев, одному из самых больших орденов во всем мире. Его основал в Северной Италии святой Иоанн Боско.
– В тверском костеле раньше проходили концерты классической музыки. Как вы относитесь к тому, что церковь становится концертной площадкой?
– Я служил четыре года в Москве в кафедральном соборе на Малой Грузинской. Там очень хороший орган, проводились концерты, и люди приходили просто чтобы послушать музыку. Я знаю тех, кто захотел потом приблизиться к Богу. Господь действует многообразно. Нельзя, чтобы храм становился концертным залом, но, если это поможет найти Бога в своей жизни…
– Как ваш приход готовится к Рождеству?
– Храм украшен, елка и ясли установлены – то, что внешне нам помогает подготовиться к празднику, мы делаем. Но это все второстепенно: для меня главная задача – глубоко пережить таинство исповеди. Господь рождается в сердце человека, важно помочь в этом. Иисус приходит не к стенам храма, а к человеку. Люди думают, что они ищут Бога, на самом деле Бог ищет нас. Важно, чтобы мы осознали это и открылись, чтобы общение состоялось.
– Верите вы в Санта-Клауса?
– В Деда Мороза, вы хотите сказать? В Деда Мороза не верю. В мороз верю. Современный мир прилагает много усилий, чтобы из всего делать бизнес, пользуясь при этом всеми средствами. Откуда в России взялся праздник святого Валентина? Это не славянский святой, это епископ Рима. Непонятно, почему в день всех святых начинают праздновать хэллоуин, который ничего общего с католической церковью не имеет. Но дарятся подарки, создаются обычаи и некоторые даже вводятся в школах. Это уничтожает христианские ценности. Затрагивается первая заповедь Божья: «Да не будет у тебя других богов перед лицом моим». Таким другим богом становится рубль, доллар, евро, а религиозный праздник – украшением, чтобы продать товар, потому что речь идет только о прибыли.
– Человек держится за традиции, на праздничном столе – обязательный гусь в яблоках или селедка в соусе. Какие предпочтения у наших католиков?
– Нет, кажется, ничего хуже объяснений: «Никогда так не было» или «Всегда так было». Много традиций связано с суеверием, которые противоречат Христу. Мы знаем, что самые большие трудности Христос встретил с теми, кто знал традиции, – фарисеями и книжниками, людьми, которые были не в состоянии принять правды.
Господь так позволил, что я соприкоснулся с традициями разных стран. Говорить, что одна лучшей другой, неправильно: мы можем вместе обогащаться: каждый вносит свое. Но у человека слишком много заботы о своем теле. Лучше не привязываться к тому, что должно быть на столе, чтобы Рождество удалось. Куда важнее – осознать, достаточно ли у меня любви к моим близким.
22 декабря 2021
Автор: Марина Бурцева
Фото: Кристина Белякова
Источник: vedtver.ru (сайт газеты «Тверские ведомости»)